|
Стихи Чары |
|
|
|
Стихи Чары |
|
|
По земле идет одинокий зверь,
Чуждый ко всему, гость с далеких звезд, С пустотой в душе, с словом лишним верь, С вихрем в голове переходит мост. За стеной волны скрывшись от людей, Заглушив свой плач водопадом с гор, В небо зверь глядит через много дней, Забывает он бесконечный простор. А вокруг зима заметет обратно пути,
Засыпает зверь на холодном снегу,
|
|
Борьба за жизнь, за страшное право
Глядеть на мир глазами слепца, Порочить жизнь и готовить отраву Тому, кто в ней обидел глупца. Борьба за то, чтобы слушали уши И руки чувствовали пустоту, За право жить в этой грязной луже, Которую никогда не пойму. Нагонит ветер холодные тучи,
А может быть, стоит… А может, не надо
Готово, готово! Кровью умыты
|
|
Шагаешь упрямо по лезвию бритвы,
В кровь разрезая вены ступни, За твоим окном предвестие битвы, Как блики вылезшей на небо луны. Спешишь и мечтаешь дойти до предела, Хотя за пределом лишь сон или смерть, И, в жизни не зная другого удела, Как в пропасть сорваться и вниз улететь, Шагаешь, шагаешь, ни шагу налево, Ни шагу направо - а то упадешь, И зная, не знаешь, зачем ты так смело Идешь, различая в пути только ложь. Но если податься хоть раз в неизвестность, То можно найти там спасенье свое, И ты его ищешь, как путь в неизбежность, Порой забывая о всех, обо всем, Страшна ведь не смерть - ожидание смерти, Хранит топор для невинных палач; Смотрите же, люди, хоть раз поверьте, Что лезвие бритвы не вызовет плач. Итак, как итог и мораль этой басни: Иди по пути, который выбрал сам, Не бойся паденья, не бойся участья, Быть может, важнее всего не срам, Быть может, важнее спастись от смерти Другою смертью, потом ожив, Проснувшись утром, открыть все двери И навсегда забыть их закрыть. |
|
Можно молчать, пока боль не загложет,
Можно кричать, но уже не поможет, Мир собрался, словно капля в тарелке, Пусто вокруг каменной грелки. Десять минут - облететь вокруг Солнца И возвратиться, услышав звуки, Десять минут, чтоб прожить жизнь сначала И умереть, разрезав руки. Жизнь или смерть - это просто не важно После того, как уснешь хоть однажды, После того, как проснешься и встанешь, С новым лицом этот мир понимаешь… |
|
За пределом всех мечтаний,
слез, веселья и страданий, за пределом идеалов, под прицелом всех ударов, там, где рай и ад расходятся, ангелы и дьявол водятся - там стена стоит, как крепость, проверяя всех на крепость. До стены живут надежды, облаченные в одежды, до стены любовь и вера, до стены земная мера, от стены же отлетают, как завядшие цветы вмиг с деревьев упадают, все надежды и мечты. Разбиваются об стену горе, радость, суета, и в разрезанную вену теплой струйкою вода, смех уходит за ограду из цепи небесных звезд… И не грустны, и не рады, кто прошел тот звездный мост. |
|
Жизнь, как задумчивый в сумраке бред,
Требует боли, страданий, побед, Просит забвенья в предсумрачном свете, Молит о ране в душе и спасеньи. Смерть - словно сон, и все в этом сне Помнит о жизни земной, о весне, Где расцветали в тумане и грызли Камень надежд о бессмертии мысли. Тихо выходит волк на охоту В темную степь, где лишь звезды и он, Бредя спасеньем, на автопилоте, Смотрит в высь, видит смутный сон: Жизнь без оглядки летит в неизвестность, Просьбы, мечты - все осталось за кругом, Вечные мысли и вечная вечность, Как землепашец, бродят за плугом; Темные, сказанные здесь невпопад, Перевернувшие мир весь вверх дном, Слова, как звезды в ночи, горят, Дарят всех сном и уходят потом… |
|
Не вернуть того, что было,
Знаю точно я теперь, Что проплыло - то уплыло, И закрыта эта дверь. Незачем в нее стучаться - Не воротишься назад, Смотришь вдаль ты безучастно, Но пройдет минувший чад. Верь, наступит счастье в мире, Без войны и без потерь, Захлебнется в шумном пире То, чем мы живем теперь, Растворятся все тревоги, Боль, усталость, гордый гнет; Пред тобой лежат дороги. По какой и кто пойдет? |
|
У подножья горы необъятной стоят три младенца.
Ветер ходит вокруг, разгоняя последние тучи; Глядя вверх, на вершину огромной той кручи, Наивные дети стоят, слыша тихий стук сердца. За спиной у младенцев темные дали Вселенной,
Взявшись за руки, встали младенцы на выступ,
Но внезапно один из подростков шагнул не вперед,
Второй, легко признанный всеми герой,
Он не знал, взлелеянный ветром восточным,
Он познал страданья, голод, холод и циничный смех,
Текли года, и вот собрались три старца у большой горы,
Задумавшись, один сказал, что он всю жизнь прошел
А третий рассказал, как шел он трудною тропой,
И он достиг всего, к чему стремился,
И молча перед ним стоят два старца,
|
|
Дотронься до струны задумчивой гитары:
она, как мир, полна своих переживаний, ее порви - как человеку сделаешь ты рану, легонько прикоснись - как девушке признанье. Дрожащею рукой снимал однажды нищий гитару со стены. "Она как ураган,- он говорил, - вот смотришь - ветер свищет, она играет. Правду иль обман?" Гитара тихою струной зашелестела в ответ; давно уж не у дела она была, а потому, на гвоздике подвешена небрежно стонала, плакала под ветром безутешно. Как ураган? Пусть так. Но помнят струны, как пальцы извлекали нежно звуки. Теперь забыто, как забыты руны, и только струны помнят эти руки. Вот нищий: он старик, конечно одинокий, но инструмент ведь одинок вдвойне, старик глядит на мир, и взгляд его глубокий ему показывает: он такой, как все. Гитара же заброшена. Трактирщик смахнет лишь пыль с нее в неделю раз, да заглянет в нее когда-то сыщик, все ожидая чьих-либо проказ. И ждет она - придет тот славный малый, что на гитаре, помнится, играл... Он не придет - как листик запоздалый на поле боя мертвый он упал. |
|
Полсвета обойди, попробуй,
но все же встретишь ты едва два стебля или две породы, пригоршню зерен ячменя, похожих, как воды две капли, да и таких ты не найдешь, и не увидишь ты ни цапли, чтоб не был с ней другой расхож. Так люди - не ища ответа, зачем природа так дала, различны, как потоки света, как день и ночь, как свет и тьма. День вносит суету, веселье, а ночь покой, блаженный сон, день дарит колдовское зелье, а ночь - смертельный приговор; и яркое дневное солнце, рассеяв свет далеких звезд, тепло в открытое оконце льет, дав живому рост. Наполнив звуками планету, заботами наполнив дом, день ждет, пока другому свету дойдет весенний гром. А ночь притушит звуки, поздно зажгутся над землею звезды, заполнят темнота и мрак побоище последних драк, нет солнца, диск луны на небе горит, а в предрассветный час заря разбудит, может, вас, и потускнеет диск на небе. И люди, не ища ответа, зачем природа так дала, различны, как потоки света, как день и ночь, как свет и тьма. |
|
Скажи мне, почему
ты так жесток к себе и ко всем? Скажи мне, почему так одинок всегда и везде? Скажи мне, почему ты смеешься, когда все грустят, и прячешь слезы, когда все веселятся? Скажи мне, почему стоишь ты, когда все сидят, и быстро уходишь в ночь, когда все ложатся? Скажи мне, почему ты ставишь превыше всего не долг, не славу, не богатство, а то, что тебе одному должны все люди назло отдать частицу в рабство? Скажи мне, почему живешь ты не день , не год, не век? Скажи мне, ведь ты человек! Скажи мне, бог и раб, в одном обличии живущий, скажи мне, грязный краб и лев - зверей царь всемогущий, скажи мне, почему родился ты, когда умирали, и почему умрешь, когда родятся люди? Скажи мне, почему тебе все говорят те, что молчали, а те, что говорили, с тобой молчать все будут? Скажи мне, почему не хочешь ты жить, как другие, законы не соблюдаешь людские? Скажи мне, почему? Ведь мы почти такие, как ты - любые. Скажи мне, почему живешь ты не день , не год, не век? Скажи мне, ведь ты человек! |
|
Нас всех тревожит мысль,
Огнем души сгорая, Как в этом мире жить, Когда нет в мире рая, Куда средь темноты Глядеть глазами правды, И как из тишины Взять звук один хотя бы? Объединяя все В одно простое слово, Скажи же, наконец: "Проснулся я, я дома". Лучом добра согрей Всех, в этот мир входящих, Из скал, камней и рей Построй дом преходящий. И расцветут цветы Порогом возле дома, И вот проснешься ты, Поймешь - теперь ты дома. |