|
Стихи Максима Мисака |
|
|
Приелась к горечи отфильтрованной печаль,
Как я бреду с сигаретой по комнатам. Мне просто жаль людских копошений улей и зной. Я открываю двери ударом в лицо ногой. Танки идей выплывают из гари и копоти В теневой заговор тайных слов. Пределов сознанию нет изменения. Нет уговорам прощения в жесть. Про нас расскажи, обкуренных всадников, Как мы палим затмение чувств. Не прекращаем мы казни и праздники Помещенные на чаши весов. Трупные запахи по всем ответвлениям Диких, шальных, графитом расписанных стен. И невъебенная тяжесть сожжения Только что сотканных свежих тел. В черных лохмотьях по брошенным улицам, Без надежды составить узор Мы прививаем исскуство к пристаням Наших раскосых разросшихся чувств. |
|
Затопил печь снегом грязным.
Лег на спину слезами в деревянные щели. До рассвета вместо волос ветви напряжений. Вышел без повода весь вон. Мне отказали, доедая булку с маком. Память скрючилась от отрицания. А я становлюсь от сомнения милым. Спойте мне дяденька про сожаление. Спой мне петлей с фонаря песню. Я молчу, углями притихнув. От ворот, повернув мысли удара. Я говорю и ему этого мало. Уткнусь лицом в прозрачные плечи. Звезды моих ненасытных свечей Здесь. |
|
Треугольники волос горят, разрывается кулак.
Смотрит, улыбается, на меня мой враг. Что, слабо со мною воевать? Ведь я - Отражение твое, суета твоя. Я лежу и плачу. Как ударить мне По больному месту самому себе? Что бы я ни сделал боли нет краев. Ведь моя победа - поражение мое. |
|
Спи и фиксируй полет сна.
Мертвецы отбиваются от вязкого дна. А с вершин кирпичи срываются вниз. И шепчет карниз - ты сейчас спишь. |
|
После того, как я если убью
Сошью белую ветвь. И ты смотри в ночь. За тебя после сна поручусь. Заругаю себя, окованного в жесть, Прозрачною такою ложь скажу, И замкнусь, на кухне, с сигаретой в руке. После БГ не доверчусь. Остановлюсь. Скажи мне, что свет лишь Гоняюсь за призраками из жизни моей. Твоей подобен корой отражения Из ветра оставшихся не сломленных плеч. Погашенных чертей печати в глазах. После того, как я если убью Есть взмах крыльев запредельного дна. Свобода одна напаснется костра. И ты смотри в ночь. Готовой ветвью рука Заскользит по черному в гари стеклу. Я смотрю, ты силой играешь с петли. Я пепел с часов уберу, вот дую. От кофеина нас выметает вампиры души. |
|
Я вижу боль.
Я чувствую, как сжимается солнце. Непредсказуемые мысли Почти срываются с губ. Черно-белые мироограничения. С этой свободой я груб. Я вижу боль. Страшный финал моей игры. Город распался весной. Паленых нервов случайный свидетель. Конкистадор всплывает в покой. Оружие с мясом сорвано с пыли. И ожидание гнетет. Я вижу боль. Птицы сейчас застынут. Вот наблюдателям повезет... |
|
И был как снег, суставами дрожащий,
Мой белый день. И кровь свернулась в страшный, Психоделический рубин крестообразный. За стрелами летели реки наши, И был, как снег, а может быть еще прекрасней, Полет над пропастью отвязный. Мой белый день. Горящие провалы. И плачущие от колес любви овалы Не знали красоты и прелестей забавы. Свободы скошенные трАвы жизни Сгорали в отраженных гранях жизни призмы. И был как снег, который мы ночами грызли Мой белый день, мой крик мишени. |
|
Мне говорят, мне шепчут, мне кричат
О жизни, там, где места нету боли. Но то ли я устроен этой болью так, Что слеп на счастье, толи мир так скроен. Нарвать мне ягоды костлявою рукой Приучат слепленные пластилином губы. И зубы, то, что за губами ряд, Вонзятся в мякоть, продырявив трубы. Мне говорят, в меня пускают яд. Мне шепчут, расчленяя между делом мысли. В меня кричат, и криком внутрь глядят, Не зная, ЧТО кричу в ответ я этой жизни. |
|
Извини, но я такой всегда.
Глупо ждать другого от меня. Не могу сказать всего, И поэтому, не говорю я ничего. Извини, я может быть уйду. Время лечь на дно, уйти в беду. И на сколько хватит сил Не дышать, глотать рывками ил. Извини, я не люблю тепло. Ты смотри, вон с тела как сбегает молоко. Тронь меня, почувствуй, как сшибает с ног весна. Рвется, бьет по кисти первая струна. Извини, не успокоюсь я, пока не выбью все дерьмо. Чист кристалл, но я ругаю чистоту его. И скрепляю пепел. |
|
Переделанные царствия
Из лысого крестника в красные мантии. Из-за угла как улея улицы Вверх течения разума Верх вылезает душами. Дыхание мнется кольцами. Фосгена для опьянения надобно. Катятся праздники казнями. Урегулированными жизнями Злобно тасуя в колоде Боженька вынимает джокера. И на последней ноте Кричит, сдирая кожу с избранника. Так говорится надобно. Так заведено и хвалено. И с переделанных параллелей Сдирает кожу с десятка другого теней. Снимает кожу с инакомыслия |
|
Не во врагах артерии весною как пепел сжаты.
Ну а мы другой рукою сняты. Танцуем из холмов, выглядывая виноградом, Смеемся отражениям летящего парада. Гроза кривыми крыльями, как против шерсти, Потрогает наш деготь жизни, И из песни, как с ягоды в нас вирус выдавит, Возьмет за шиворот, и выкинет. Сползем мы в очистные гавани, А там сражаются с собою пенной лавою Изгнанники, живые и предсмертники. И подорожники - дорогами растут и тенями. Почем и тут земля - вся в молоке, крови и золоте? Неужто и сюда попали наши бравы молодцы? Берем с собою наши откровенные, из радуги, Из спускового каменя надежды и стремления. Бежим. |
|
Парад несвязанных взаимосочетаний
Веду за флагами перекрестного огня психоделизма. Разобщенные слова в тылу печали, И последние капли поползновений за сны. Разрушенные сроки надежд на конченых тенях. План, ах план, ведомый изумрудами И благими намерениями в заросший водоворотами сад. Высеченные праздники земли моей, Сорной от капитала иллюзионистов хреновых. От винта, мои идеализированные недруги! От винта! я росток земли моей. Я росток веры в неизменность нашу. В шею гнать за крепость лед идей опорожненности. Детей невыношенных злость наипредельнейшая. Напейся, вымойся шальной водицею, коли не выдохся. А вот пропала наша стальная выдержка. Чего ж, не прибранный, стоит на выкате, Сегодня сыгранный чертями праздник мой. |
|
Ну что ж, есть идея - закрыть лицо.
Тревожен этот мертвый штиль. Молчи. Не говори через плечо. Я сам молчу, теряя рифму пуль. Я разверну себя неотвратимой стороной. Увидишь ты мое лицо через стекло. Сквозь бесконечность рвется ноль. Позволь я трону наготу рукой. Терпи, я сам терплю. Не додержу я боль. Мой плот смывает с берегов снегов В незримый глазом пик игры. Конец. |
|
Мне стала тяжела природа.
Мне кажется, что свод вот-вот раздавит нас, И ласточек дубовая колода Исчезнет под водой в последний раз. Мне кажется, что все замкнулось в миге, И этот миг пугающе игрив. И я боюсь закрыть глаза при сдвиге, Застывшего у горсти яростных молитв. |
|
Распечальна ночь.
Но еще страшнее день. Выпала в окно суицида тень. Фосфор режет круг на горящий снег. Галлюциногенный друг За стеною век. |
|
Расстреляли облака.
Растоптали каблуком Землянистые бока. И огни от сигарет Зажигались в голубом Поднебесье, как ответ Стрелам, пущенным в дерьмо. Вот теперь нам все равно. Вот теперь нам все равны. И не чувствуем вины За распятого Христа. |
|
Мгновенно
Серп месяца скользит По вымороченной земле, По вывернутым камням корней, И по жаждущей жертвы охотнику. |
|
Я не вижу разницы между вещами.
Я смотрю на них, И не вижу в них причин. Я смотрю на деньги, и не понимаю Почему человек комкающий В потных ладонях эту бумагу Становится выше. И хоть эта высота мнимая, Все равно страшно. Я не вижу разницы между людьми, Которые меня окружают. У них у всех одинаковые лица, Одинаковые взгляды, Одинаковые мысли. Хочется максимально отдалиться от них, Что бы вопрос (а не являюсь ли и я таким же?) Не царапал болью. Я не вижу разницы между добром и злом. И хоть я чувствую из противоположность, Мне все равно сложно. Я ненавижу зеркала, Потому что смотря в них Забываешь о своем внутреннем уродстве. |
|
Почему?
А все потому,
Что слишком крепки двери
Отделяющие нас друг от друга...
|
|
Шумные реки уносят меня от мира.
Зловещие хороводы затеял месяц. Ангел свистит в поле. Болезнь моя снег талый. Лютые, с застывшими лицами стоят по ветру, Плюют в небо. Мутные стекла вокруг в стенах. Дождь и ветер. Волна за волной. Голова за головой. Стих за стихом. Реки, в которых нету тепла. Реки, в которых нету дна. И не тонешь. Волосы стали похожи на мятое солнце, Которое живет темным пятном В каждом взгляде на свет. Забвение - те каменные дороги. Камеры, где реки впадают в море. Честное слово. |
|
Дыши моим небом
На безграничном зеркале. Смотри на воздух, Которым дышу. Он пропитан краем зеркала Безграничного неба, Чужого, режущего грудь, И все же живого, Несчастного. Лунные переходы пусты. А их распустившиеся бутоны Плывут и дрожат, Словно мое дыхание. Нет выхода из лунного зеркала. |